К середине XX века возникло грандиозное здание судебной токсикологии,
опиравшееся на фундамент более чем столетнего опыта. Опыт научил судебную
токсикологию не останавливаться на достигнутом. Далеко позади остались времена,
когда ее участие считалось необходимым лишь при рассмотрении отдельных
умышленных отравлений. Поле ее деятельности распространилось теперь на убийства,
самоубийства, на сомнительные случаи смерти, касалось социальных проблем с
повседневной возможностью отравления миллионов людей на производстве. Более
того, она проникла в проблемы современного транспорта: научилась доказывать
наличие алкоголя как причину множества несчастных случаев на транспорте со
смертельным исходом. Без нее не обходилась повседневная деятельность сотен тысяч
врачей, которые не умели распознавать отравления и умышленные
отравления.
Токсикологи знали, что их ждут новые споры, встречи с новыми явлениями,
новыми формами применения яда, своеобразие которого может быть охарактеризовано
словами немецкого токсиколога Герберта Шрайбера: "Отравление — это явление, при
котором какое-то вещество вступает во взаимодействие с каким-то организмом, в
результате чего страдает организм". Опыт научил токсикологов, что даже знакомое
и понятное чревато заблуждениями. Им стало ясно, что мост между наукой и
уголовной полицией еще не достроен, что он должен становиться все шире и шире. С
одной стороны, полицейские уголовной полиции поняли, как велики возможности
науки, с другой стороны, задача токсикологов — глубже вникать в атмосферу
криминалистики и изучать ее опыт.
Если посмотреть на столетнюю историю судебной токсикологии и на все более
тесные узы, связывающие ее с уголовной полицией, если взвесить все положительное
и все отрицательное, то чаша весов с положительным, с завоеванным и достигнутым
значительно перетянет чашу весов с ошибками и промахами, которые рождали
разочарование и неуверенность.